Порой негаданно подхватывает порывом и так хочется оказаться на берегу моря, только не заточенного между облицованными камнем берегами, а настоящего, бескрайнего, чтобы глазом было не охватить бесконечность, черпающую силы из низких туч в месте, где, как обманчиво заставляют верить чувства, небо должно обязательно смыкаться с водой.

Почему бы не пробежаться, чтобы успеть просочиться сквозь сжимающиеся двери готового тронуться с места автобуса на Бостанджи? Пусть водитель отключит кондиционер, откроем окна, чтобы разбавить бензиновую душность салона и, попрыгивая на задних сидениях и придерживая норовящий взметнуться на сквозняке платок за кончик, считать повороты и мечтательным взглядом провожать частные дома, макушки которых выглядывают из-за увитыми плющом заборов.



Время перекатывается к ночи, сквозь рваную тюлевую скомканность облаков в волны пускает бумеранги бликов луна, осторожно переступаешь по хаотично раскиданным прихотью моря оплетенными влажной тиной каменным обломкам, начиная шаг с носка, чтобы сперва нащупать равновесие, спускаешься к самой кромке – и садишься наконец, чтобы смотреть в сторону Островов, едва различимых в надводной дымке, болтать ногой в предупреждающе холодной воде, перебирать в уме сравнения и лениво подумывать о вечном. Вскарабкаться по камням обратно наверх, чтобы взять у кочующего по набережной чайджи стаканчик чая и чувствовать, как скользишь по самой грани цивилизации и ее конца, одновременно испытывая легкий головокружительный испуг перед неизвестностью и восхищение ею. Нигде сознание так не стряхивает все крошки ежедневной суеты.



Притихшая и причастившаяся морем, возвращаешься долгой пешей дорогой по набережной к месту, где можно будет поймать такси, приходишь в себя – а там такая легкость, что никакой физической усталости не чувствуется и хочется обнимать пальмы от полноты освеженных чувств.